Сильвия Дэй - Переплетаясь с тобой [Entwined with You]
Я мечтала о том, чтобы увидеть его, его глаза, когда он теряет контроль и удовольствие накрывает его, его лицо мучительно экстаза. Мне нравилось, что я могла повлиять на него так яростно, что мое тело было полноценным рядом с ним, что секс со мной рушил его оборону.
Он вздрогнул и выругался. Его длинный, толстый член, как и яйца, сжались, и он остановился.
— Ева…Боже, я люблю тебя.
Я все еще чувствовала в себе его сперму, горячую и густую. Я закусила губу, чтобы остановить крик. Я была так горяча для него, так близка.
Освободив мои запястья, он потянул мою руку к моей промежности, потирая опухший клитор.
Меня настиг оргазм, в то время как он еще кончал внутри меня, пока не освободился полностью. Его губы были на моей щеке, дыхание было горячим и влажным; он издал стон из груди, когда кончил.
Мы оба тяжело дышали, когда наши оргазмы закончились, тяжело опираясь друг на друга.
Тяжело сглотнув, я, задыхаясь, произнесла:
— Полагаю, что кольцо тебе понравилось.
Его смех наполнило меня радостью.
ПЯТЬ минут спустя, я лежала на диване, слабая и удовлетворенная, не в состоянии двигаться. Гидеон сидел за своим столом, выглядя сдержанным и совершенно, излучая здоровье и энергию хорошо оттраханного мужчины.
Он начал конференцию вовремя, разговаривая своим низким голосом в основном на английском, но иногда открывая и закрывая японский разговорник. Время от времени, его губы изгибались в улыбке, пронизанной неоспоримым мужским триумфом.
Я полагала, что он имел на это право, учитывая как много посторгазмический эндорфинов находилось во мне; я чувствовала себя почти пьяной.
Гидеон закончил разговор и встал, снова снимая пиджак. Блеск его глаз подсказывал мне, зачем.
Собрав все свои силы и, удивленно изогнув бровь, я спросила:
— Мы не уходим?
— Конечно уходим, но не сейчас.
— Возможно, тебе следует принимать меньше своих витаминов, Ас.
Его губы дернули, и он расстегнул пуговицы на своем жилете.
— Я столько дней провел, мечтая о сексе с тобой на этом диване. Мы не реализовали еще и половины.
Я подтянулась, намеренно соблазняя его.
— Можем ли мы быть теперь неприличными сейчас, учитывая, что женаты?
От искры в его глазах, я могла догадаться о его мнении на этот счет.
К тому времени, когда мы около 9 часов покинули Кроссфайер, Гидеон очень точно ответил на этот вопрос.
Глава 21
МЫ С ГИДЕОНОМ сидели на полу в моей гостиной и ели пиццу в тренниках, когда немного позднее десяти часов пришёл Кэри. С ним была Татьяна. Я потянулась через Гидеона за пакетиком сыра пармезан и прошептала:
— А вот и мамочка.
Он поморщился.
— Она большая проблема. Бедный парень.
Именно так я и подумала, когда высокая блондинка зашла в гостиную и сморщила нос, глядя на нашу пиццу. Затем она увидела Гидеона и просияла своей соблазняющей улыбочкой.
Я глубоко вздохнула и приказала себе не обращать внимание.
— Привет, Кэри, — Гидеон поприветствовал моего лучшего друга, а потом положил руку мне на плечо и зарылся лицом в моей шее.
— Привет, — сказал Кэри, — Что это вы ребята смотрите?
— «Патруль», — ответила я, — Классный фильм. Вы, двое, хотите присоединиться к нам?
— Конечно, — Кэри поймал руку Татьяны и повёл её к дивану. Она даже не пыталась скрыть, что ей не нравится эта идея. Они сели на диван в объятиях друг друга, что, судя по всему, было для них удобно и привычно. Гидеон пододвинул им коробку с пиццей.
— Угощайтесь ребята, если вы голодны.
Кэри подцепил кусочек пиццы, а Татьяна недовольно пожаловалась, что он её толкнул. У меня в голове промелькнула мысль, что она не чувствовала бы себя комфортно, если бы зависала где-то на улице. Если она собиралась родить ребёнка от Кэри, то она будет присутствовать в моей жизни, и я ненавидела саму мысль о том, что такой род отношений между нами будет неловким.
В конце концов, они не остались в гостиной надолго. Она настояла на том, что кадры из фильма, снятые переносной камерой, вызывают у неё тошноту, и Кэри увёл её обратно, в свою комнату. Через некоторое время, мне показалось, я слышала её смех, заставивший меня подумать, что наибольшая из её проблем состояла в нежелании ни с кем делить Кэри. Я могла бы понять такую неуверенность. Мне и самой было это знакомо.
— Расслабься, — пробормотал Гидеон, склоняя меня к своей груди, — Мы разберёмся с ними. Просто нужно немного времени.
Я поймала его левую руку, лежащую на моём плече, и поиграла с кольцом на его пальце. Он прижался губами к моему виску, и мы досмотрели фильм.
ХОТЯ Гидеон и спал в своих апартаментах по соседству, он пришёл достаточно рано, чтобы снарядить меня в облегающее платье и сварить для меня кофе. Я только что надела жемчужные серьги и вышла в коридор, когда Татьяна появилась со стороны кухни с двумя бутылками воды в руках.
Она была полностью голой.
Мой темперамент был готов вырваться на свободу, но я сохранила тон спокойным. Конечно, беременность не была видна, но знание этого было хорошей причиной не начинать ругани.
— Извини, конечно, но тебе нужно надевать одежду, если ты собираешься ходить по моей квартире.
— Это не только твоя квартира, — парировала она, откинув свою золотистую гриву за плечо, и двинулась, чтобы обойти меня.
Я выпрямила руку, блокируя ей путь.
— Ты ведь не хочешь играть со мной в игры, Татьяна.
— А то что?
— Ты проиграешь.
Она таращилась на меня с минуту.
— Он выберет меня.
— Раз уж на то пошло, он разозлится на тебя, и ты проиграешь в любом случае, — я опустила руку, — подумай об этом.
Дверь в комнату Кэри открылась за моей спиной. — Какого хрена ты вытворяешь, Тат?
Повернув голову, я увидела своего лучшего друга, заполнившего дверное пространство, стоящего в одних боксёрах.
— Даёт тебе хороший повод купить ей новый халат, Кэри.
Его челюсти напряглись, он отмахнулся от меня, молча открывая дверь шире, что бы Татьяна затащила свою голую задницу в его комнату.
Скрипя зубами, я продолжила свой путь на кухню. Моё настроение ухудшилось, когда я обнаружила на кухне Гидеона, облокотившегося на стойку и медленно попивающего кофе. На нём был одет черный костюм и светло-серый галстук, и он выглядел невыносимо привлекательно.
— Насладился шоу? — напряжённо спросила я. Я была просто в ярости, что он видел другую обнажённую женщину. И не просто какую-то женщину, а модель с гибким и стройным телом, такую — как все знали — как он предпочитал.
Он поднял одно плечо в небрежном жесте, — Не особо.
